читать- Здравствуйте, я очень рад, что вы смогли выделить мне ваше драгоценное время. – Проговорил журналист, с таким видом будто разговаривает с иконой.
Они присели за круглый столик в недорогом, но приличном кафе.
- Мне как обычно. – Сказал критик официанту, после чего повернулся к журналисту. – Делайте ваш выбор, не будите же вы брать интервью на пустой желудок?
- Сделайте пару чашек кофе и шоколадное пирожное. – Он слегка замялся и сказал. - На ваш выбор.
- Итак. – Критик подвинул листок с отмеченными вопросами. – Начнем.
- Скажите, пожалуйста, Георг Гансович, как вы стали критиком?
- О, это было так давно, что за это время вся вода на земле сделала полный круговорот, причем не раз. – Его легкомысленное лицо преобразилось. - Это было на первых курсах университета. Тогда я увлекся различными пропагандистскими текстами и философией. И, однажды, на большой перемене, заглянули на очередную выставку – это было ужасно. Хотелось взять огнемет и уничтожить всю эту бесовщину, отправить ее обратно в ад. Впрочем, не только хотелось… самую ужасную картину мне удалось выкрасть и сжечь на глазах художника. Вот так появился мой псевдоним – Инквизитор. – Подошел официант и остановил монолог Георга. – Ничего что я ответил на еще не заданный вопрос? В любом случае такова история – сначала я стал «инквизитором», а уж потом критиком.
- Пожалуй, у художника начался бы после такого серьезное расстройство.
- Да, но расстройство было раньше, просто оно ни как себя ни выявляло до этого. Но она сейчас живет счастливо и с облегчением вспоминает те дни. Год лечения и полноценная жизнь встретила ее с распростертыми объятиями. Скорее всего, она выздоровела бы раньше, но у меня ушло девять месяцев, чтобы уговорить ее лечащего врача, разрешить встречу.
- Не понимаю, а как вы смогли ей помочь? – С искренним неудомением спросил журналист, хотя вопроса не было даже в неоткорректированном списке.
- Мы поговорили с ней о саде, который окружал лечащее учреждение.
- Только и всего?
- Вижу я смог вас удивить. Чтож, при следующей встрече я принес несколько призм, мы почти не говорили, любовались игрой света. Прошла неделя и я подарил ей фотоаппарат, сделал пару снимков, а потом показал ей старые фото и новые. Эта простая вещь преобразила ее. Воистину вещи меняют людей. В тот день мир потерял безумного художника, зато приобрел гениального фотографа. Первой ее работой – стал «Сад безумия», где запечатлены улыбки и страдания больных на фоне сада.
- Очень интересно. А теперь главный вопрос – в чем вы видите проблемы современного искусства? – Журналист схватился за пирожное и приступил ко второй чашке.
- Проблем на самом деле огромное множество. Но почти все они решаемы. Вся сложность в том, чтобы указать на эти проблемы. И эта проблема лежит на «широких плечах» критиков. Но есть одна проблема, которая находится вне всего и во всем – самоисчерпаемость. Наступает момент в жизни любого творческого человека, когда у него рождается мысль: «Это лучшая моя работа и лучше уже никогда не получится». Или такая: «Это мой предел, выше головы все равно не прыгнуть». Это все лирика конечно, чаще возникает не мысль, а приказывающий голос: «Кем ты себя возомнил, ты ничтожество по сравнению с Леонардо, Рафаэлем и т.д. Ты думаешь стать еще одним страдальцем, плодами стараний, которого будут наслаждаться другие люди после его смерти, но этого не будет – таких как ты миллионы и ты ничем не лучше. Все что от тебя требуется давать то, что от тебя требуют и ожидают» Это все конечно подрывает и без того низкий моральный дух «творцов», но как критик скажу, что эти мысли не лишены смысла.
Такие абстрактные понятия, как мировое искусство, не должны быть силой воодушевляющей человека сотворить шедевр. Это так материально. Для этих людей понятие «красота» ни с чем не связано. Красота это лишь кость, вокруг которой еще надо нарастить мясо и подавать, зачехлив в кожу, а без всего этого красота будет отдана какой-нибудь дворняге, которая ее тут же закопает.
- А что вообще такое красота? – Прочел журналист подчеркнутый вопрос.
- Красота – это мое любимое понятие. Я довольно часто абстрагирую на эту тему. И… - Георг сделал паузу. - Если не запрещается, можете оставить следующую фразу без изменений?
- Да конечно. – Быстро согласился, ничего не подозревающий журналист.
- Нынешний мир представляет собой по большей части мир предметов и в нем ценится здоровое тело, развитые чувства и ясный ум. Но представьте мир, мир впечатлений. В этом мире вы не сможете ничем наслаждаться, кроме как эстетической стороной действительности. В этом мире не нужны не нужно здоровое тело – важен здоровый дух; нет необходимости иметь развитые чувства, потому что не умение видеть прекрасное равноценно слепоте. Вы понимаете, о чем я?
- Да, но как же ясный ум?
- Ясный ум нужен везде. Безумие – это составляющая всех миров. Но в мире впечатлений с этой угрозой проще бороться.
В кафе проник запах краски, люди в рабочей одежде раскатывали валиками по стене соседнего здания.
- Ох уж эти маляры, какие-то они все… - Произнес журналист, разглядев бледные лица трудяг.
- На самом деле это художники, которым я хочу показать то, чем они на самом деле занимаются.
- Вы серьезно?
- А вы поверите мне, если скажу, что те чашки кофе были разными по вкусу?
- Разве.
- Вы берете у меня интервью, но не понимаете сути разговора, вы как те маляры, что возомнили себя художниками.
Журналист побледнел и встал из-за стола.
- Не расстраивайтесь так. Мы с вами всего лишь люди. Мы не можем быть совершенными, но мы обязаны, стремится стать лучше. Пришлите на мыло мне вариант для печати. – Лицо Инквизитора подобрело. – Попробуйте мой чай, это не для сравнения, просто насладитесь им.
Они присели за круглый столик в недорогом, но приличном кафе.
- Мне как обычно. – Сказал критик официанту, после чего повернулся к журналисту. – Делайте ваш выбор, не будите же вы брать интервью на пустой желудок?
- Сделайте пару чашек кофе и шоколадное пирожное. – Он слегка замялся и сказал. - На ваш выбор.
- Итак. – Критик подвинул листок с отмеченными вопросами. – Начнем.
- Скажите, пожалуйста, Георг Гансович, как вы стали критиком?
- О, это было так давно, что за это время вся вода на земле сделала полный круговорот, причем не раз. – Его легкомысленное лицо преобразилось. - Это было на первых курсах университета. Тогда я увлекся различными пропагандистскими текстами и философией. И, однажды, на большой перемене, заглянули на очередную выставку – это было ужасно. Хотелось взять огнемет и уничтожить всю эту бесовщину, отправить ее обратно в ад. Впрочем, не только хотелось… самую ужасную картину мне удалось выкрасть и сжечь на глазах художника. Вот так появился мой псевдоним – Инквизитор. – Подошел официант и остановил монолог Георга. – Ничего что я ответил на еще не заданный вопрос? В любом случае такова история – сначала я стал «инквизитором», а уж потом критиком.
- Пожалуй, у художника начался бы после такого серьезное расстройство.
- Да, но расстройство было раньше, просто оно ни как себя ни выявляло до этого. Но она сейчас живет счастливо и с облегчением вспоминает те дни. Год лечения и полноценная жизнь встретила ее с распростертыми объятиями. Скорее всего, она выздоровела бы раньше, но у меня ушло девять месяцев, чтобы уговорить ее лечащего врача, разрешить встречу.
- Не понимаю, а как вы смогли ей помочь? – С искренним неудомением спросил журналист, хотя вопроса не было даже в неоткорректированном списке.
- Мы поговорили с ней о саде, который окружал лечащее учреждение.
- Только и всего?
- Вижу я смог вас удивить. Чтож, при следующей встрече я принес несколько призм, мы почти не говорили, любовались игрой света. Прошла неделя и я подарил ей фотоаппарат, сделал пару снимков, а потом показал ей старые фото и новые. Эта простая вещь преобразила ее. Воистину вещи меняют людей. В тот день мир потерял безумного художника, зато приобрел гениального фотографа. Первой ее работой – стал «Сад безумия», где запечатлены улыбки и страдания больных на фоне сада.
- Очень интересно. А теперь главный вопрос – в чем вы видите проблемы современного искусства? – Журналист схватился за пирожное и приступил ко второй чашке.
- Проблем на самом деле огромное множество. Но почти все они решаемы. Вся сложность в том, чтобы указать на эти проблемы. И эта проблема лежит на «широких плечах» критиков. Но есть одна проблема, которая находится вне всего и во всем – самоисчерпаемость. Наступает момент в жизни любого творческого человека, когда у него рождается мысль: «Это лучшая моя работа и лучше уже никогда не получится». Или такая: «Это мой предел, выше головы все равно не прыгнуть». Это все лирика конечно, чаще возникает не мысль, а приказывающий голос: «Кем ты себя возомнил, ты ничтожество по сравнению с Леонардо, Рафаэлем и т.д. Ты думаешь стать еще одним страдальцем, плодами стараний, которого будут наслаждаться другие люди после его смерти, но этого не будет – таких как ты миллионы и ты ничем не лучше. Все что от тебя требуется давать то, что от тебя требуют и ожидают» Это все конечно подрывает и без того низкий моральный дух «творцов», но как критик скажу, что эти мысли не лишены смысла.
Такие абстрактные понятия, как мировое искусство, не должны быть силой воодушевляющей человека сотворить шедевр. Это так материально. Для этих людей понятие «красота» ни с чем не связано. Красота это лишь кость, вокруг которой еще надо нарастить мясо и подавать, зачехлив в кожу, а без всего этого красота будет отдана какой-нибудь дворняге, которая ее тут же закопает.
- А что вообще такое красота? – Прочел журналист подчеркнутый вопрос.
- Красота – это мое любимое понятие. Я довольно часто абстрагирую на эту тему. И… - Георг сделал паузу. - Если не запрещается, можете оставить следующую фразу без изменений?
- Да конечно. – Быстро согласился, ничего не подозревающий журналист.
- Нынешний мир представляет собой по большей части мир предметов и в нем ценится здоровое тело, развитые чувства и ясный ум. Но представьте мир, мир впечатлений. В этом мире вы не сможете ничем наслаждаться, кроме как эстетической стороной действительности. В этом мире не нужны не нужно здоровое тело – важен здоровый дух; нет необходимости иметь развитые чувства, потому что не умение видеть прекрасное равноценно слепоте. Вы понимаете, о чем я?
- Да, но как же ясный ум?
- Ясный ум нужен везде. Безумие – это составляющая всех миров. Но в мире впечатлений с этой угрозой проще бороться.
В кафе проник запах краски, люди в рабочей одежде раскатывали валиками по стене соседнего здания.
- Ох уж эти маляры, какие-то они все… - Произнес журналист, разглядев бледные лица трудяг.
- На самом деле это художники, которым я хочу показать то, чем они на самом деле занимаются.
- Вы серьезно?
- А вы поверите мне, если скажу, что те чашки кофе были разными по вкусу?
- Разве.
- Вы берете у меня интервью, но не понимаете сути разговора, вы как те маляры, что возомнили себя художниками.
Журналист побледнел и встал из-за стола.
- Не расстраивайтесь так. Мы с вами всего лишь люди. Мы не можем быть совершенными, но мы обязаны, стремится стать лучше. Пришлите на мыло мне вариант для печати. – Лицо Инквизитора подобрело. – Попробуйте мой чай, это не для сравнения, просто насладитесь им.