мое скромное творчествоСлышалось конское ржание. Я свалился с седла прямо в воду. Значит, Верный, так звали моего коня, вывез меня с поля битвы и довез меня до оазиса. У меня болело все тело. Я жадно пил грязную воду, будто собака, а иначе у меня просто не получалось. Глаза не открывались, сделав усилие, я осмотрел себя – доспех был весь во вмятинах и чернел от моей и чужой крови.
День клонился к закату. Это был длинный день. С самого утра мы шли на штурм, веселые и уверенные в нашей победе. Мы дружно кричали: «С нами Бог!» - и верили в это. Наши катапульты метко швыряли каменные глыбы, разбивая стены и ворота крепости. А когда мы вошли внутрь, то бились весело с огнем в глазах, нещадно рубя и коля еретиков. Так было не долго. Перейдя на следующую улицу, я бил яростно и часто даже не глядя, пока мой взгляд не встретился с глазами подростка. Разогнанный клинок было уже не остановить. Эти глаза – не глаза еретика. Чистый и неопошленный взгляд, такой же был у меня когда-то. А теперь он убит ни за что – просто из-за того, что я поддался кипевшей внутри ярости. Через пару мгновений затрубили сигнал к отступлению, хотя мы явно выигрывали. Выехав из крепости, нас встретила целая армия сарацин, славя своего бога. И месть их была страшна. Легкие, но острые сабли постепенно пробивали наши доспехи. Тогда я еще раз пожалел о своей несдержанности, потому что мой меч притупился от множественных мощных неточных ударов. Нас били и теснили, пока кто-то не вырубил меня ударом по голове. Каким-то чудом Верный вывез меня из этого пекла.
Господь наказал нас за наши грехи. А нагрешили мы в запальчивости и при наставлении церкви достаточно. Я говорю «мы», потому что мы рыцари, братья друг другу и ведем за собой солдат. Пускай я лично со своей доморощенной моралью совершил, пожалуй, не так уж много грехов и лишь один из них является тяжким. Возможно, смерть того юноши (хотя точно не ясно) переполнила чашу терпения Бога.
Теперь мне вспоминалось мое детство в деревне, где мы с ребятами мечтали выбиться в люди, стать рыцарями в сияющих доспехах. Мы не знали не грамоты не забот, пока не началась война и отца не забрали. Нашей семье пришлось не сладко в то время. Рыцарь, владевший землями, на которых мы жили и работали, облагал нас огромными налогами «Во имя Господа!». Тогда я понял, что это не во имя Его, потому что, если бы это было не так, мне не зачем было бы жить.
По прошествии лет я вырос, стал сильным, благодаря здоровью, подаренному Богом, и из-за тяжкого труда, на который нас вынудил рыцарь. Несмотря на всю не любовь к моему землевладельцу, я понимал, что это все из-за войны, что война не закончится, пока кто-то не победит, а чтобы победить, нужны деньги… и люди. Меня тоже забрали в армию. Вскоре меня заметили, и я стал оруженосцем. От моего рыцаря я узнал, что, если проявлю себя истинным рыцарем, то меня могут возвести в рыцари, но добавил, что с моим происхождением, это все на что я могу рассчитывать. Тогда я начал усиленно тренироваться и учиться грамоте у армейского пастора, так как более никого мне уговорить не удалось. Теперь я знал, что сказано в писании, знал, что правда, а что ложь в словах, что говорили папские проповедники. И все равно я калечил и убивал «Во имя Господа!», потому что, если не убивать, будут убивать твоих друзей и единоверцев. И один убитый враг – это один спасенный союзник, а кто из них более или менее виноват мне не может быть ведомо, о том ведает лишь Господь, и естественно я выбрал тех, кто мне дорог и, кто при случае прикроет мне спину.
С тех пор, я отличался в битвах и не раз, обучился даже писать, но в рыцари так и не переводили. Но, как говорится, в один прекрасный день случилось несчастье – напали на одного барона, нападавших было раза в три больше, но мне удалось отвлечь на себя их внимание и барону удалось сбежать, а мне выжить. После этого барон потребовал поклясться на библии, что никому не расскажу о его бегстве, взамен пообещал возвести в рыцари. Честно говоря, ритуал возведения в рыцари казался мне более праздничных, но в силу ли военного положения, или каких-то других причин, меня перекрестили мечом и отпустили со словами: «Блюди рыцарскую честь, а не то тебе не жить». Все что мне дали это титул, никаких тебе земельных владений и золота или хотя бы серебра, но и это было много для простолюдина вроде меня.
А что после этого было? Месяц затишья и НАШ последний штурм, после которого НАС не стало. И эти часы раскаяния и воспоминаний. Дальше, надеюсь, меня ждет чистилище, а иначе все зря. Нежели тяжкий труд, годы лишений и мучений, сотни спасенных единоверцев, жизнь без роскоши, без страха, безо лжи и предательства, неужели все это не уравновесит одно неоправданное убийство?
День клонился к закату. Это был длинный день. С самого утра мы шли на штурм, веселые и уверенные в нашей победе. Мы дружно кричали: «С нами Бог!» - и верили в это. Наши катапульты метко швыряли каменные глыбы, разбивая стены и ворота крепости. А когда мы вошли внутрь, то бились весело с огнем в глазах, нещадно рубя и коля еретиков. Так было не долго. Перейдя на следующую улицу, я бил яростно и часто даже не глядя, пока мой взгляд не встретился с глазами подростка. Разогнанный клинок было уже не остановить. Эти глаза – не глаза еретика. Чистый и неопошленный взгляд, такой же был у меня когда-то. А теперь он убит ни за что – просто из-за того, что я поддался кипевшей внутри ярости. Через пару мгновений затрубили сигнал к отступлению, хотя мы явно выигрывали. Выехав из крепости, нас встретила целая армия сарацин, славя своего бога. И месть их была страшна. Легкие, но острые сабли постепенно пробивали наши доспехи. Тогда я еще раз пожалел о своей несдержанности, потому что мой меч притупился от множественных мощных неточных ударов. Нас били и теснили, пока кто-то не вырубил меня ударом по голове. Каким-то чудом Верный вывез меня из этого пекла.
Господь наказал нас за наши грехи. А нагрешили мы в запальчивости и при наставлении церкви достаточно. Я говорю «мы», потому что мы рыцари, братья друг другу и ведем за собой солдат. Пускай я лично со своей доморощенной моралью совершил, пожалуй, не так уж много грехов и лишь один из них является тяжким. Возможно, смерть того юноши (хотя точно не ясно) переполнила чашу терпения Бога.
Теперь мне вспоминалось мое детство в деревне, где мы с ребятами мечтали выбиться в люди, стать рыцарями в сияющих доспехах. Мы не знали не грамоты не забот, пока не началась война и отца не забрали. Нашей семье пришлось не сладко в то время. Рыцарь, владевший землями, на которых мы жили и работали, облагал нас огромными налогами «Во имя Господа!». Тогда я понял, что это не во имя Его, потому что, если бы это было не так, мне не зачем было бы жить.
По прошествии лет я вырос, стал сильным, благодаря здоровью, подаренному Богом, и из-за тяжкого труда, на который нас вынудил рыцарь. Несмотря на всю не любовь к моему землевладельцу, я понимал, что это все из-за войны, что война не закончится, пока кто-то не победит, а чтобы победить, нужны деньги… и люди. Меня тоже забрали в армию. Вскоре меня заметили, и я стал оруженосцем. От моего рыцаря я узнал, что, если проявлю себя истинным рыцарем, то меня могут возвести в рыцари, но добавил, что с моим происхождением, это все на что я могу рассчитывать. Тогда я начал усиленно тренироваться и учиться грамоте у армейского пастора, так как более никого мне уговорить не удалось. Теперь я знал, что сказано в писании, знал, что правда, а что ложь в словах, что говорили папские проповедники. И все равно я калечил и убивал «Во имя Господа!», потому что, если не убивать, будут убивать твоих друзей и единоверцев. И один убитый враг – это один спасенный союзник, а кто из них более или менее виноват мне не может быть ведомо, о том ведает лишь Господь, и естественно я выбрал тех, кто мне дорог и, кто при случае прикроет мне спину.
С тех пор, я отличался в битвах и не раз, обучился даже писать, но в рыцари так и не переводили. Но, как говорится, в один прекрасный день случилось несчастье – напали на одного барона, нападавших было раза в три больше, но мне удалось отвлечь на себя их внимание и барону удалось сбежать, а мне выжить. После этого барон потребовал поклясться на библии, что никому не расскажу о его бегстве, взамен пообещал возвести в рыцари. Честно говоря, ритуал возведения в рыцари казался мне более праздничных, но в силу ли военного положения, или каких-то других причин, меня перекрестили мечом и отпустили со словами: «Блюди рыцарскую честь, а не то тебе не жить». Все что мне дали это титул, никаких тебе земельных владений и золота или хотя бы серебра, но и это было много для простолюдина вроде меня.
А что после этого было? Месяц затишья и НАШ последний штурм, после которого НАС не стало. И эти часы раскаяния и воспоминаний. Дальше, надеюсь, меня ждет чистилище, а иначе все зря. Нежели тяжкий труд, годы лишений и мучений, сотни спасенных единоверцев, жизнь без роскоши, без страха, безо лжи и предательства, неужели все это не уравновесит одно неоправданное убийство?
@темы: творчество