не знаю, первый кусок вроде удался, в остальном сомневаюсь... (кликабельно)С оглушительным звоном молот, раз за разом опускался на неподатливый сплав, придавая ему форму клинка. Кузнец вкладывал все свои силы и умения для создания святого меча. С его уст, не прерываясь, срывались тексты молитв и заклинаний. А для охлаждения металла использовалась освященная вода. Воздух был пропитан запахом ладана и… крови.
- Аминь. – Послышалось из пересохшего горла. Ковка была завершена.
Кузнец выпил пару яиц, вкус которых успел измениться от произнесенных слов, и начал заточку. Вся работа шла с высочайшей сосредоточенностью и без лишних движений. Синее пламя горело в пяти концах пентаграммы, равномерно освещая всю кузницу. Меч был заточен по минимуму и подходил для резания и рубки почти чего угодно.
Следующий этап зачарование. Традиционные методы наложения не годились для высококачественных сплавов. Кузнец использовал лазерный резак.
Его руки двигались с кажущейся легкостью, как будто в танце, соблюдая темп, и восхитили бы даже заслуженных дирижеров и каллиграфов. Он произносил перед нанесением каждого элемента текст из святого писания, и заклинания после. Гравировка ровно ложилась на металл, все больше напоминая образ будущего меча.
Кузнец механически четко закрепил рукоять с реликвией, переполненной манной. Но меч еще не был закончен. Глаза создателя уже давно покраснели, но блестели от предвкушения. Он произнес последнее заклинание и воткнул святой меч в тело жертвы…
Ничего не произошло. Тело серийного убийцы стало мягким и теряло влагу.
- Похоже, для заключения в оружие могущественных сущностей потребуется больше жертв. – Подумал кузнец. Его тело и разум давно истощились, а лишившись воли создателя, они отключились.
Гирей, так звали потомственного мага-зачарователя. В свои 22, он был чуть выше среднего и весил больше 80 килограмм. В стальных глазах читалась непреклонная воля, а в короткой стрижке угадывались спартанские наклонности.
Очнувшись, он завернул оружие в белую ткань и направился утолять свой разыгравшийся аппетит.
- Тяжелая выдалась ночь?! Тебе удалось создать то, что задумал? – спросил кузнеца его младший брат, Ахмет.
- Смотри. – Выдавил из себя Гирей и протянул сверток, а сам принялся разогревать еду.
Ахмет не был посвящен в магические секреты семьи, так как не был старшим ребенком. Но не заметить гармоничности и сбалансированности меча было трудно.
- Столько гравировки. Тебе за нее много доплачивают?.. Я не спорю красиво, но стоит ли она стараний?
- Скоро узнаем. – Пообещал кузнец.
- Из тебя сегодня слова не вытянешь, брат.
- Извини, нужно беречь голос.
Гирей прошел в отцовскую библиотеку в поисках более древних святых текстов, которые бы помогли в заключение могучей сущности в оружие. Проходя мимо полок, он проводил пальцами по книгам, пока не зацепился за одну. Из пальца капала кровь, а книга, отмеченная ей, выглядела довольно новой. Ее белые страницы и год написания вызывали подозрения, 1970. В ней была описана религия одного индонезийского племени. Самое интересное было в предисловии: «Я много слышал о кровожадности этого племени, но нас они приняли как посланцев богов. Они улыбались, делились едой и рассказывали мне все о своей вере, ничего не утаивая, постоянно уточняя и дополняя деталями. За неделю их шаманы показали и рассказали мне все, что могли поведать. Я так и не смог воспроизвести ни слова из их молитв. По правде даже аборигены не могли воспроизвести эти слова, лишь избранные. Атмосфера богослужений наводила меня в некий мистический транс, хотя до этого я считал себя искушенным в этом деле. На следующий день после моего отплытия, дикари взбесились и перебили всех. Когда об этом случае узнали наши (американские) власти, то решили на острове истребить всех, но когда они прибыли, то остров уже был уничтожен извержением вулкана».
Эта книга заинтересовала меня, хотя нужных мне знаний я найти не ожидал. В ней описывалось то, как они начинали и заканчивали войны. В самом начале они приносили жертвы провинившихся и тех, чья вера была слаба, чтобы призвать в топор бога войны. А после победы, этот топор уничтожался в жерле вулкана, чтобы остановить кровопролитие. Еще было предание о жреце решившем оставить топор после войны. Сила убеждения его была велика, и племя послушало его. В конце концов, остались в живых лишь около десятка людей. Дух оружия взбунтовался и каменный топор рассыпался.
Гирей тщетно пытался освоить язык этой веры, прислушиваясь к своим ощущениям. От безрезультатности усилий в нем вспыхнул гнев, тогда звучание голоса изменилось, и появился запах меди. Гирей еще час практиковал произношение, а затем начал заучивать текст призыва бога войны.
В девять вечера на город опустился туман. Создатель меча стоял у входа в тюрьму общего назначения и плел заклинание. Минута и электричество вырубилось в радиусе полкилометра.
Гирей разжигал в себе ярость и читал священные тексты. Меч в его руке отзывался теплом и желанием действия. Он зашел в КПП и начал языческое богослужение. Кровь охранников заполняла выгравированные руны. Четко будто молотом он наносил удары, которые находили цель, энергия выстрелов поглощалась зачарованным бронежилетом, а воздух наполнялся запахом крови и внутренностей.
Зайдя внутрь здания, где была основная масса заключенных, Гирей открыл одну из камер и призвал осужденных освобождать остальных. Все шло по плану. Он вернулся к КПП и начал призыв сущности.
Слова отдавались яркими эмоциональными вспышками. Язык и связки сосредоточены и выдавали все более и более нужное звучание.
- Наконец-то, Война! – прозвучало в голове.
Многие заключенные уже успели сбежать, но оставшихся должно хватить для ритуала. Меч двигался изящно, исполняя волю создателя. С силой отсекая конечности, хирургически точно протыкая артерии, а бог войны смеялся, заключенный в мече. Заключенные пытались достать заточками и выстрелами из отобранного у охранников оружия, но Гирей преисполненный силы уворачивался и отбивал мечом все, что могло причинить вред.
Послышались звуки полицейской сирены, и создатель святого меча скрылся, понимая, что ритуал давно завершен и, что он просто утолял жажду своего оружия.
- Аминь. – Послышалось из пересохшего горла. Ковка была завершена.
Кузнец выпил пару яиц, вкус которых успел измениться от произнесенных слов, и начал заточку. Вся работа шла с высочайшей сосредоточенностью и без лишних движений. Синее пламя горело в пяти концах пентаграммы, равномерно освещая всю кузницу. Меч был заточен по минимуму и подходил для резания и рубки почти чего угодно.
Следующий этап зачарование. Традиционные методы наложения не годились для высококачественных сплавов. Кузнец использовал лазерный резак.
Его руки двигались с кажущейся легкостью, как будто в танце, соблюдая темп, и восхитили бы даже заслуженных дирижеров и каллиграфов. Он произносил перед нанесением каждого элемента текст из святого писания, и заклинания после. Гравировка ровно ложилась на металл, все больше напоминая образ будущего меча.
Кузнец механически четко закрепил рукоять с реликвией, переполненной манной. Но меч еще не был закончен. Глаза создателя уже давно покраснели, но блестели от предвкушения. Он произнес последнее заклинание и воткнул святой меч в тело жертвы…
Ничего не произошло. Тело серийного убийцы стало мягким и теряло влагу.
- Похоже, для заключения в оружие могущественных сущностей потребуется больше жертв. – Подумал кузнец. Его тело и разум давно истощились, а лишившись воли создателя, они отключились.
Гирей, так звали потомственного мага-зачарователя. В свои 22, он был чуть выше среднего и весил больше 80 килограмм. В стальных глазах читалась непреклонная воля, а в короткой стрижке угадывались спартанские наклонности.
Очнувшись, он завернул оружие в белую ткань и направился утолять свой разыгравшийся аппетит.
- Тяжелая выдалась ночь?! Тебе удалось создать то, что задумал? – спросил кузнеца его младший брат, Ахмет.
- Смотри. – Выдавил из себя Гирей и протянул сверток, а сам принялся разогревать еду.
Ахмет не был посвящен в магические секреты семьи, так как не был старшим ребенком. Но не заметить гармоничности и сбалансированности меча было трудно.
- Столько гравировки. Тебе за нее много доплачивают?.. Я не спорю красиво, но стоит ли она стараний?
- Скоро узнаем. – Пообещал кузнец.
- Из тебя сегодня слова не вытянешь, брат.
- Извини, нужно беречь голос.
Гирей прошел в отцовскую библиотеку в поисках более древних святых текстов, которые бы помогли в заключение могучей сущности в оружие. Проходя мимо полок, он проводил пальцами по книгам, пока не зацепился за одну. Из пальца капала кровь, а книга, отмеченная ей, выглядела довольно новой. Ее белые страницы и год написания вызывали подозрения, 1970. В ней была описана религия одного индонезийского племени. Самое интересное было в предисловии: «Я много слышал о кровожадности этого племени, но нас они приняли как посланцев богов. Они улыбались, делились едой и рассказывали мне все о своей вере, ничего не утаивая, постоянно уточняя и дополняя деталями. За неделю их шаманы показали и рассказали мне все, что могли поведать. Я так и не смог воспроизвести ни слова из их молитв. По правде даже аборигены не могли воспроизвести эти слова, лишь избранные. Атмосфера богослужений наводила меня в некий мистический транс, хотя до этого я считал себя искушенным в этом деле. На следующий день после моего отплытия, дикари взбесились и перебили всех. Когда об этом случае узнали наши (американские) власти, то решили на острове истребить всех, но когда они прибыли, то остров уже был уничтожен извержением вулкана».
Эта книга заинтересовала меня, хотя нужных мне знаний я найти не ожидал. В ней описывалось то, как они начинали и заканчивали войны. В самом начале они приносили жертвы провинившихся и тех, чья вера была слаба, чтобы призвать в топор бога войны. А после победы, этот топор уничтожался в жерле вулкана, чтобы остановить кровопролитие. Еще было предание о жреце решившем оставить топор после войны. Сила убеждения его была велика, и племя послушало его. В конце концов, остались в живых лишь около десятка людей. Дух оружия взбунтовался и каменный топор рассыпался.
Гирей тщетно пытался освоить язык этой веры, прислушиваясь к своим ощущениям. От безрезультатности усилий в нем вспыхнул гнев, тогда звучание голоса изменилось, и появился запах меди. Гирей еще час практиковал произношение, а затем начал заучивать текст призыва бога войны.
В девять вечера на город опустился туман. Создатель меча стоял у входа в тюрьму общего назначения и плел заклинание. Минута и электричество вырубилось в радиусе полкилометра.
Гирей разжигал в себе ярость и читал священные тексты. Меч в его руке отзывался теплом и желанием действия. Он зашел в КПП и начал языческое богослужение. Кровь охранников заполняла выгравированные руны. Четко будто молотом он наносил удары, которые находили цель, энергия выстрелов поглощалась зачарованным бронежилетом, а воздух наполнялся запахом крови и внутренностей.
Зайдя внутрь здания, где была основная масса заключенных, Гирей открыл одну из камер и призвал осужденных освобождать остальных. Все шло по плану. Он вернулся к КПП и начал призыв сущности.
Слова отдавались яркими эмоциональными вспышками. Язык и связки сосредоточены и выдавали все более и более нужное звучание.
- Наконец-то, Война! – прозвучало в голове.
Многие заключенные уже успели сбежать, но оставшихся должно хватить для ритуала. Меч двигался изящно, исполняя волю создателя. С силой отсекая конечности, хирургически точно протыкая артерии, а бог войны смеялся, заключенный в мече. Заключенные пытались достать заточками и выстрелами из отобранного у охранников оружия, но Гирей преисполненный силы уворачивался и отбивал мечом все, что могло причинить вред.
Послышались звуки полицейской сирены, и создатель святого меча скрылся, понимая, что ритуал давно завершен и, что он просто утолял жажду своего оружия.
@темы: рассказы